Ab imo pectore
Совершенно случайным щелканьем по кнопкам мышки я вышла куда-то и нашла вот это. Писал, видимо, человек, ведущий сетевой образ жизни...Гы):
На улице была ночь. Одна из множества тусклых ночей, окутанных серыми осенними тучами такими тяжелыми, словно впитавшими в себя грязную воду из старого ведра, что их хотелось выжать, как тряпку. Едва заметный свет луны тщательно пробирался сквозь них, тщетно пытаясь коснуться своим таинственным голубоватым и холодным сиянием старых домов не менее старого и унылого квартала. Ветер, лишенный света, на ощупь, до смешного тихими порывами, пробирался сквозь большие полуголые деревья, укрытые собственной уже чуть подгнившей листвой. Эта жалкая картина, источающая беспомощность, словно зловоние, была скрыта тяжелой темно-синей тряпкой, прикрепленной кнопками к старому окну с потрескавшейся, теперь уже сероватой, краской на раме. Казалось, ни единого звука не проникало за эту тяжелую мрачную завесу. Стену, перечеркивающую малейшую связь с тем миром, который был по одну ее сторону. А с другой – была небольшая квартирка, не несущая в себе ни единого отголоска слова «уют». Лишь сплошная до того, что начинает резать глаза, функциональность.
Ее комната вселяла отторжение с первого взгляда. Обои неопределенного и какого-то незаметного цвета, кровать настоящего спартанца со скомканным в бесформенную кучу, одеялом и давно уже ставшей плоской, подушкой. Центром комнаты был стол с компьютером. Этот «аппарат» здесь выделялся, словно белая ворона. Он был абсолютно новый, как казалось…А ей казалось, что он стоит здесь уже который век подряд, будучи единственной нитью, которая смогла увести ее от депрессий, накатывавшихся волнами цунами, и сопровождаемых апатией и тихими слезами.
А кто такая она? Иголка, через которую постоянно проходит нить Интернета? Вена, по которой струится очередной сетевой роман? Или серая мышь большого, но пустого города, построенного на шуме и обыденности? Она – девушка того возраста, когда еще невозможно определить, кем ты была, и кем теперь хочешь стать. Между двух огней… Но совсем одна. Ее работа…Такая банальная…Образование – слова, которые она слышит уже который день подряд, не откладываются в памяти. Название специальности – достало до тошноты хотя бы из-за того, что у всех на устах. Мир этой девушки – ее Интернет. Он был ее миром… Здесь она чувствовала себя властелином, одевая то одну, то другую маску. Меня свои амплуа, словно перчатки. И в каждую она вливала свою душу… Ее контакты в ICQ пополнялись с неимоверной скоростью. Люди, жаждущие общения с ней заставляли ее пальцы разбиваться о черную клавиатуру со стертыми уже буквами, которые она помнила даже лучше, чем таблицу умножения. Но от ее взгляда не укрылось то, что это стало такой же обыденностью, как и в том мире, от которого она закрылась темно-синей стеной на кнопках… Все меньше и меньше ей было нужно это общение…Ей нужен был лишь один человек… А видеть его она могла только в реальности.
Глаза заблестели, сильнее отражая яркий свет монитора и такой привычный список контактов. И лишь один он выделялся красным цветом… А все сотни других… Они были просто никами, именами, лишенными смысла, и человека, которым назывались.
Тогда она увидела, как пусты были все те минуты, проведенные в ее обманном «царстве». Она слышала, как разбивается стекло, которое она сама укладывала цветным витражом, искажающим света реального чувства, скрывающим настоящие краски. И тогда она достала старую тетрадь, которую так и не использовала. Наконец рука ощутила в себе не черные клавиши, а простое перо, которое по чистой случайности было куплено как подарок, но оставленное себе. Просто так. Нашлась и тушь…Пылившаяся в тумбочке со времен рисования стен газеты…
Неуверенный почерк реальности со скрипом пера впитывался в бумагу плавающими словами. На листе поселилась дата… И не хватило слов писать дальше. На невысохшие буквы упала соленая прозрачная капля, а вслед за ней еще одна. А как же ее великий талант писателя, который она сама изобрела в своем мире? А как же ее смелость, о которой слагали легенды? Слезами все эти выдуманные качества смывались с лица, обнажая одиночество в слегка покрасневших глазах.
«Ненормальная…» - она сидела в клетке…запуталась в паутине, которую могла легко разорвать, но не видела того, в чем запуталась. Теперь она оборвала свою историю в одном мире…
Резкий, ударивший по ушам, дверной звонок. Скрип открывающейся двери… Она терла заплаканные глаза холодными и немного сухими руками, не думая о том незваном госте. Неудивительно, что она чуть не поперхнулась, когда тело согрел впечатанный, словно клеймо, в душу бархатный голос. Все растворилось, когда она увидела эти голубые глаза, в которых, казалось, даже в момент отчаяния было тепло и лучи солнца и счастья.
- Ты? – почти одними губами она произнесла единственное слово, которое смогла вспомнить.
- Мне бы книги свои взять… - он сам еще не знал, что сделал…Ради него она открыла дверь в мир настоящих красок. В мир, в котором банальность – неотъемлемая, но лишь часть. Мир, в котором цветов стократ больше, чем в ее иллюзорной империи.
Она смотрела на лицо, на его удивленно вскинутые брови, и видела, как все вокруг оживает. Как ее квартира вдруг начала умирать в своем одиночестве, хотелось оживить ее всего лишь счастьем. Которое сиянием готово было вырваться наружу, а вырвалось лишь слезами. Настоящими слезами истинной радости…
На улице была ночь. Одна из множества тусклых ночей, окутанных серыми осенними тучами такими тяжелыми, словно впитавшими в себя грязную воду из старого ведра, что их хотелось выжать, как тряпку. Едва заметный свет луны тщательно пробирался сквозь них, тщетно пытаясь коснуться своим таинственным голубоватым и холодным сиянием старых домов не менее старого и унылого квартала. Ветер, лишенный света, на ощупь, до смешного тихими порывами, пробирался сквозь большие полуголые деревья, укрытые собственной уже чуть подгнившей листвой. Эта жалкая картина, источающая беспомощность, словно зловоние, была скрыта тяжелой темно-синей тряпкой, прикрепленной кнопками к старому окну с потрескавшейся, теперь уже сероватой, краской на раме. Казалось, ни единого звука не проникало за эту тяжелую мрачную завесу. Стену, перечеркивающую малейшую связь с тем миром, который был по одну ее сторону. А с другой – была небольшая квартирка, не несущая в себе ни единого отголоска слова «уют». Лишь сплошная до того, что начинает резать глаза, функциональность.
Ее комната вселяла отторжение с первого взгляда. Обои неопределенного и какого-то незаметного цвета, кровать настоящего спартанца со скомканным в бесформенную кучу, одеялом и давно уже ставшей плоской, подушкой. Центром комнаты был стол с компьютером. Этот «аппарат» здесь выделялся, словно белая ворона. Он был абсолютно новый, как казалось…А ей казалось, что он стоит здесь уже который век подряд, будучи единственной нитью, которая смогла увести ее от депрессий, накатывавшихся волнами цунами, и сопровождаемых апатией и тихими слезами.
А кто такая она? Иголка, через которую постоянно проходит нить Интернета? Вена, по которой струится очередной сетевой роман? Или серая мышь большого, но пустого города, построенного на шуме и обыденности? Она – девушка того возраста, когда еще невозможно определить, кем ты была, и кем теперь хочешь стать. Между двух огней… Но совсем одна. Ее работа…Такая банальная…Образование – слова, которые она слышит уже который день подряд, не откладываются в памяти. Название специальности – достало до тошноты хотя бы из-за того, что у всех на устах. Мир этой девушки – ее Интернет. Он был ее миром… Здесь она чувствовала себя властелином, одевая то одну, то другую маску. Меня свои амплуа, словно перчатки. И в каждую она вливала свою душу… Ее контакты в ICQ пополнялись с неимоверной скоростью. Люди, жаждущие общения с ней заставляли ее пальцы разбиваться о черную клавиатуру со стертыми уже буквами, которые она помнила даже лучше, чем таблицу умножения. Но от ее взгляда не укрылось то, что это стало такой же обыденностью, как и в том мире, от которого она закрылась темно-синей стеной на кнопках… Все меньше и меньше ей было нужно это общение…Ей нужен был лишь один человек… А видеть его она могла только в реальности.
Глаза заблестели, сильнее отражая яркий свет монитора и такой привычный список контактов. И лишь один он выделялся красным цветом… А все сотни других… Они были просто никами, именами, лишенными смысла, и человека, которым назывались.
Тогда она увидела, как пусты были все те минуты, проведенные в ее обманном «царстве». Она слышала, как разбивается стекло, которое она сама укладывала цветным витражом, искажающим света реального чувства, скрывающим настоящие краски. И тогда она достала старую тетрадь, которую так и не использовала. Наконец рука ощутила в себе не черные клавиши, а простое перо, которое по чистой случайности было куплено как подарок, но оставленное себе. Просто так. Нашлась и тушь…Пылившаяся в тумбочке со времен рисования стен газеты…
Неуверенный почерк реальности со скрипом пера впитывался в бумагу плавающими словами. На листе поселилась дата… И не хватило слов писать дальше. На невысохшие буквы упала соленая прозрачная капля, а вслед за ней еще одна. А как же ее великий талант писателя, который она сама изобрела в своем мире? А как же ее смелость, о которой слагали легенды? Слезами все эти выдуманные качества смывались с лица, обнажая одиночество в слегка покрасневших глазах.
«Ненормальная…» - она сидела в клетке…запуталась в паутине, которую могла легко разорвать, но не видела того, в чем запуталась. Теперь она оборвала свою историю в одном мире…
Резкий, ударивший по ушам, дверной звонок. Скрип открывающейся двери… Она терла заплаканные глаза холодными и немного сухими руками, не думая о том незваном госте. Неудивительно, что она чуть не поперхнулась, когда тело согрел впечатанный, словно клеймо, в душу бархатный голос. Все растворилось, когда она увидела эти голубые глаза, в которых, казалось, даже в момент отчаяния было тепло и лучи солнца и счастья.
- Ты? – почти одними губами она произнесла единственное слово, которое смогла вспомнить.
- Мне бы книги свои взять… - он сам еще не знал, что сделал…Ради него она открыла дверь в мир настоящих красок. В мир, в котором банальность – неотъемлемая, но лишь часть. Мир, в котором цветов стократ больше, чем в ее иллюзорной империи.
Она смотрела на лицо, на его удивленно вскинутые брови, и видела, как все вокруг оживает. Как ее квартира вдруг начала умирать в своем одиночестве, хотелось оживить ее всего лишь счастьем. Которое сиянием готово было вырваться наружу, а вырвалось лишь слезами. Настоящими слезами истинной радости…